Стэнли (1841—1904)

Многолетний подвижнический труд первого, проникнутый добрым, отеческим отношением к неграм, глубоким уважением к ним, перешедшим постепенно в настоящую дружбу, так отличается от манеры второго - стремления достичь цели как можно быстрее и любой ценой, что невольно склоняет наши симпатии в пользу английского миссионера.

Хотя, справедливости ради, следует признать, что четыре экспедиции Генри Мортона Стэнли тоже явились немалым вкладом в науку и увенчались замечательными географическими открытиями.

С Ливингстоном Стэнли сближает не только арена его исследовательских подвигов, но и такое же, как у его великого коллеги, голодное, бедное детство. Пожалуй, он хлебнул горя даже больше, чем знаменитый шотландец. Джон Роулендс (таково подлинное имя Стэнли) был незаконнорожденным, и в семилетнем возрасте попал в работный дом, где пробыл до пятнадцати лет. Что такое английский работный дом, каждый может представить себе по роману Диккенса «Оливер Твист». Назвать это государственное учреждение детдомом или интернатом язык не повернется. Вернее всего будет окрестить этот детский концлагерь попросту «адом для малолетних».

Отсюда, может быть, и происходит ожесточенность и беспощадность Стэнли: ведь он с младых ногтей усвоил, что должен уметь толкаться локтями, если хочет выжить.

Бежав из работного дома, мальчишка долго скитался, работал сторожем, уборщиком, грузчиком и, в конце концов, попал в Америку. С 17 лет он уже в Новом Орлеане, где также перебивается случайными заработками, пока не попадает в услужение к состоятельному лавочнику Генри Мортону Стэнли, который оценил сообразительность и деловые качества юноши и скоро сделал его своим старшим приказчиком, а затем и усыновил. Тогда-то Джон Роулендс и взял себе имя своего приемного отца.

Начавшаяся война между Севером и Югом привела двадцатилетнего Генри Стэнли в лагерь южан. Отстаивая право южных штатов на рабовладение, он отважно сражался с северянами, пока не попал в плен. Сумев бежать, Стэнли нанимается матросом на корабль, а через три года уходит с морской службы и возвращается в Англию. Небольшой капитал, заработанный на флоте, позволил ему осуществить давнюю мечту - отправиться в путешествие.

С двумя такими же молодыми спутниками Стэнли отправляется на Ближний Восток, в библейские места. Но в первые же дни своего паломничества компания попадает в руки разбойников, которые отбирают у европейцев все, включая одежду.

Почти голыми добираются путники до Константинополя, и здесь Генри, немного оправившись от пережитого, сочиняет описание постигшей их трагедии и публикует его в местной газете. Неожиданно для молодого автора репортаж этот имеет оглушительный успех. Газета идет нарасхват.

И Стэнли решает стать газетным репортером. Литературным талантом природа его действительно не обделила. К тридцати годам он становится известным журналистом, одним из ведущих сотрудников самой популярной в то время газеты США «Нью-Йорк геральд».

Издатель ее, Гордон Беннет, был типичным американским газетчиком. Угодить читателю, поразить его чем-нибудь новеньким и тем самым увеличить тираж газеты - вот что составляло его кредо. И в 1871 году он вызывает к себе Стэнли, чтобы дать ему очередное задание.

Разговор их стоит здесь пересказать, так как он неплохо характеризует стиль работы американских издателей:

— Кто вы?

— Моя фамилия Стэнли.

— А, вспомнил. Садитесь, у меня для вас важное задание. Как вы думаете, где сейчас доктор Ливингстон?

— Не знаю.

— А как вы считаете, жив он еще или умер?

— Может быть, жив, а может быть, и нет.

— А я думаю, что он жив, и вы должны найти его и написать об этом репортаж. Возможно, старик нуждается в чем-то. Возьмите с собой все, что найдете необходимым. Денег не жалейте.

— Так мне отправляться в Южную Африку?

— Нет, не совсем. Сначала поезжайте в Египет и опишите для газеты торжественное открытие Суэцкого канала. Потом поднимитесь вверх по Нилу, найдите экспедицию Бейкера - он пробирается к истокам этой реки. Напишите о нем и заодно составьте туристский путеводитель по Египту. Оттуда поезжайте в Константинополь - там у султана какие-то придворные дрязги, заговоры и прочее. Разузнайте всю подноготную и шлите репортаж телеграфом. От Турции недалеко и до Крыма - побывайте на местах былых сражений Крымской войны, нам нужны впечатления очевидца.

Ну, и раз уж вы попадете в Россию, съездите на Каспийское море - там русские затеяли какую-то Хивинскую экспедицию, должно быть, будет много стрельбы - это интересно читателям.

Возвращаться будете через Персию и Индию. Опишите все, что сочтете там интересным. Да, по пути в Индию заверните в Багдад - готовится встреча первого поезда, который пройдет по только что построенной Евфратской железной дороге. Первая магистраль, соединившая Европу с Востоком - это же сенсация!

Ну, а из Индии можете отправляться за Ливингстоном. У меня все. До свидания.

— До свидания, сэр.

Вот такое миленькое командировочное задание! И, что самое удивительное, Стэнли выполняет его полностью!

Опуская перипетии его журналистской одиссеи, перенесемся теперь в Занзибар - маленький порт на побережье Индийского океана, ставший начальной точкой первого путешествия американского репортера по Африке и поворотным пунктом в его жизни. Отныне и до конца дней она будет связана с этим огромным малоисследованным континентом.

В Занзибаре Стэнли начинает выяснять, где, в каком уголке бескрайней Африки можно предположительно найти Ливингстона. Репортерские навыки помогают ему и здесь. Умение выяснять подробности, расспрашивать очевидцев, расшифровывать намеки и недомолвки приводит его к убеждению, что великий исследователь, скорее всего, где-то в районе озера Танганьика. Стэнли собирает караван и отправляется в путь. Спешка и полная неопытность приводят вначале к целой серии ошибок и неверных действий. Со случайными людьми, а то и просто проходимцами в качестве носильщиков, и неумело подобранным снаряжением он еще натерпится горя в лесах и саваннах Восточной Африки. Первая экспедиция Стэнли станет для него хорошей школой африканских путешествий.

Но он добьется главного - найдет пропавшего исследователя. И вернется в Европу не залихватский репортер (хотя его репортаж, а потом и книга «Как я отыскал Ливингстона» наделают немало шума по обе стороны Атлантики), а человек, навсегда решивший посвятить себя открытию тайн неведомых земель Африки. И свой незаурядный литературный дар он отныне отдаст описанию ее рек и водопадов, ее народов и стран.

Правда, открывать Африку он будет иначе, чем Ливингстон. Узнав о смерти знаменитого путешественника, американец записывает в своем дневнике: «Я буду счастлив, если мне выпадет честь стать его преемником в открытии Африки для христианского мира. Но мои методы будут отличаться от методов Ливингстона».

И они отличались, да еще как! Во вторую экспедицию, во время которой Стэнли впервые проплыл по всей реке Конго от истоков до впадения в океан, он отправился во главе отряда из 350 человек. В почти непрерывных боях с местными племенами он прошел 4 000 километров, обследовав озера Виктория, Танганьика и Альберт, открыв две группы водопадов (ныне водопады Ливингстона и Стэнли), а также озеровидное расширение в нижнем течении реки. (Это место, где Конго расширяется почти до 50 километров, именуется теперь озером Стэнли).

Больше тридцати сражений пришлось выдержать отряду в пути. Лишь 80 человек доберутся, в конце концов, до устья Конго.

И очередная талантливая книга об этом путешествии сделает известного уже всему миру журналиста вдвойне знаменитым.

Читателя покоряли захватывающие описания африканской природы, трудностей и опасностей, встреченных в пути, и многочисленных приключений, подстерегавших путешественников на каждом шагу. Особенно хороши были у Стэнли описания тропического леса. Можно смело сказать, что ни один исследователь за всю историю путешествий не достигал такого потрясающего впечатления при описании поражающей человека мощи и величия джунглей.

Готовя эту статью, я в который раз открыл книгу Стэнли «В дебрях Африки» - и вновь не мог оторваться...

{\sloppy Но еще сильнее воздействовали на подписчиков «Нью-Йорк геральд» волнующие описания схваток с дикарями, напоминающих битвы древних времен. Вот одно из них: «Пятьдесят четыре туземных судна! Атаку возглавляет каноэ поистине чудовищных размеров с двумя рядами коротких весел, по сорок человек с каждого борта - их тела раскачиваются в унисон с нестройным варварским хором, мощные гребки вспенивают воду. На платформе, установленной на носу, стоят десять превосходных молодых воинов в ярких головных уборах из желтых, пурпурных и серых перьев; на корме восемь человек с длинными веслами, чьи верхушки украшены шариками из слоновой кости, правят этим зловещим судном. На каждой голове покачивается корона из перьев, на обнаженных руках сияют белые костяные браслеты. Уханье больших барабанов, дикий вой костяных рогов и пронзительное песнопение, издаваемое двумя тысячами человеческих глоток, отнюдь не успокаивает наши нервы и не укрепляет нашу уверенность».

} Свою экспедицию Стэнли завершил на берегу Атлантического океана, став вторым европейцем после Ливингстона, сумевшим пересечь Африку. На это потребовалось два года и девять месяцев.

Теперь стало, наконец, ясно, что огромная река Луалаба, связанная притоком с озером Танганьика, - не исток Нила или Нигера, а верхнее течение Конго. До Стэнли европейцы знали только устье этой реки, а он сумел проследить ее течение полностью и стереть с карты Африки одно из самых больших «белых пятен».

Всего год прошел после завершения второй экспедиции, а Стэнли уже собрался в третью. На этот раз ее финансировал бельгийский король Леопольд II. Собственно, экспедицией назвать эту пятилетнюю африканскую эпопею было бы не совсем точно. С 1879 по 1884 год Стэнли занимался освоением огромной территории, расположенной в бассейне Конго, организовывал строительство дорог и фортов - опорных пунктов для европейской колонизации страны, получившей название «Свободное государство Конго». Фактически же это была личная колония короля Леопольда. Она просуществовала 25 лет, после чего получила статус бельгийской колонии. Имя короля было присвоено ее столице - городу Леопольдвиль (теперь это Киншаса, столица Республики Конго, бывшего Заира). Себя американец тоже не забыл: в честь него был назван второй по важности город страны - Стэнливиль (впоследствии переименованный в Лубумбаши).

А в 1887 году услуги Стэнли понадобились уже Англии. Ее совместная с Египтом подопечная территория - англо-египетский Судан - находилась в тот момент под управлением английского генерал-губернатора Гордона и была оккупирована частично египетским, а частично английским гарнизоном. Но в начале 80-х годов в Судане началось восстание арабов против оккупантов, которое возглавил смелый и решительный вождь Махди. Арабам-махдистам удалось разбить англичан и освободить северную часть страны. Генерал Гордон был убит.

Однако на юге Судана, в Экваториальной провинции, ее губернатор Эмин-паша (его подлинное имя было Эдуард Шнитцер) сумел отбить натиск повстанцев. Шесть лет продолжал он управлять провинцией, отрезанной от Египта и Красного моря войсками Махди, а от Индийского океана - воинственными негритянскими племенами.

Все эти годы в Англии не имели сведений о нем, и одно время даже считалось, что он убит, как и Гордон. Но затем выбравшийся из Экваториальной провинции русский путешественник Юнкер сообщил, что губернатор жив и надеется на помощь из Европы.

Вот тогда-то англичане и обратились к Стэнли. Опытный путешественник решил идти на помощь Эмин-паше самым длинным, но и самым безопасным путем - от Атлантического океана. С отрядом в несколько сот человек, вооруженных новейшим оружием, в том числе только что изобретенными пулеметами «Максим», он за два года добрался от устья Конго до верхнего течения Нила, где засел Эмин-паша. Верный себе, он и на этот раз не искал обходных путей там, где можно было пробиться с боем. И описания тропической природы чередуются в его книге с похвалами поражающему эффекту пулеметных очередей.

К моменту прихода подкреплений Эмин-паша уже потерял контроль над большей частью провинции. Повстанцы Махди теснили его со всех сторон, и устоять перед их напором у него не хватало сил. Поэтому вместе с отрядом Стэнли он направился на юг, к Занзибару, куда и прибыл в конце 1889 года.

Далось это отступление нелегко. Из 1 500 человек, начавших поход из Судана, 800 полегло на пути к Индийскому океану. Но все же Стэнли удалось добраться до цели, совершив тем самым второе пересечение Африки — теперь с востока на запад.

По возвращении путешественник-завоеватель в рекордно короткий срок - за 50 дней - написал книгу о своем боевом походе, разошедшуюся огромным тиражом. Не удержусь, чтобы не процитировать ее - уж очень ярко она иллюстрирует образ мыслей и действий этого «носителя цивилизации»:

«Кровь моя кипит, и дикая ярость охватывает меня против отвратительных человеческих отбросов, населяющих эту землю. Я преследую их до самых их деревень, сломя голову гоню в леса, уничтожаю их храмы из слоновой кости и поджигаю их хижины...».

Не правда ли, Стэнли был прав, когда писал, что его методы будут отличаться от методов Ливингстона?..

И «просвещенная» Европа, как ни обидно, восприняла с восторгом «цивилизаторские подвиги» американского путешественника. В биографии Стэнли, изданной в конце прошлого века, его победоносные баталии оправдывались следующим образом:

«Во время путешествия исследователь имеет право защищать свою жизнь или прокладывать себе путь. Разве он должен позволить себя убить, если какой-то кучке тупоумных черных отродий не нравится, что он следует через их территорию? Разве должен он жертвовать людьми, которые отдали себя служению его делу, из-за глупости или жадности какого-нибудь дикого вождя? Разве может он, служащий великой цели, свернуть знамена перед звероподобными людоедами и отступить? Или разве допустимо оставлять страны, которые могут предоставить средства к существованию тысячам и тысячам цивилизованных людей, в руках маленькой кучки ленивых дикарей?».

Не хочется даже комментировать подобные «аргументы». И, признавая за американцем личную смелость и мужество, организаторские способности и литературный дар, я все же без колебаний отдаю свои симпатии другому великому исследователю Африки, шедшему к дикарям не с ненавистью в сердце и пулеметом в руках, а с библией и походной аптечкой, с братской любовью и терпением.

Вы, конечно, догадались, кого я имею в виду.

Стэнли умер в 1904 году и был похоронен в Вестминстерском аббатстве в Лондоне, недалеко от места погребения Ливингстона. Но у англичан хватило совести (а может, и стыда), чтобы расположить его могилу на заднем плане, так что памятник Ливингстону полностью скрывает ее от глаз посетителей.

Мне видится в этом нечто символическое. А вам?